Сны над Бездной ©2002
|
|
|
Interludium
Моя судьба стать частью мирозданья Зовет к себе клубящийся туман. Исчезнуть в пустоте за ним бескрайней; В Природе растворится без следа. Уж поглотила бездна половину Души, вползая тенью чрез глаза, Зовет навек в ней без остатка сгинуть И боль не ведать боле никогда.
Errara Humanum Est
Все неправда и все неправильно. Все не честно здесь, все неправедно. Все испорчено, искурочено, Исковеркано — позолочено. И слова для всего красивые - Эпитафии над могилами. Правда скорбно летит черной птицею Вместе с плачущих туч вереницею.
Raison d’Etre
Разнесся запах смерти, тлена; Смешались в кучу ночь и день; И сеет яд краса вселенной Рукой уверенной своей. Объять пытаясь бесконечность, Непонимаемым владеть, Бездумно рвет и режет вечность Желая внутрь посмотреть. В живую плоть Природы лезет С дикарским каменным ножом; И глупую мечту лелеет О дивном граде золотом.
IV
Трубный звук летит над миром И несчастий кличет рой. Разверзая высь эфира Все связав одной судьбой; И одним крестом ровняет Знать с крестьянским мужичьем. Мир на гибель обрекает Все, что живо еще в нем.
Предвестие
Огнями озарилось небо Над, с громом дрогнувшей, землей. Холодный мрак в глазах вселенной Дохнул предвечной пустотой. Расправил крылья ангел темный Над Стикса черною водой; И бледный призрак в капюшоне Взмахнул отточенной косой.
Libertas
Беснуется море в экстазе От силы и мощи своей; И пенясь вскипает волнами, Шлет буре и ветру привет. Свой зев плотоядно разинув Пещеры прибрежные скал Залеплены грязною тиной Утробно и злобно рычат. Сорвавшейся с привязи птицей Свобода средь молний летит; И взгляд одурманенный, хищный Врагов ищет прежних своих. Разинув свой клюв кровожадно Срывает венцы на лету В блаженстве не замечая Пятна крови на белом боку.
Сумерки
Блеск чужой судьбы пленяет. Мрак желаний наползает. Кровь невинных землю поит, Красной мчась в закат рекою. Гаснет свет в тени распятий. Ложь гуляет в царском платье. И толпа больных уродцев Сесть пытается на солнце. Изувечена Природа; Изнасилована Правда. Кучка выродков убогих Мнит себя подобьем бога. Что творимо их рукою Только зло несет с собою; И с одной бедой справляясь Девять новых порождает. Между факелов во гробе Поклонявшийся Природе И в нем сгинуло навеки То, что было Человеком. Декаденты по привычке Себя именем тем кличут, Приближая год за годом Смертный час всего живого.
Dies Irae
Со страшным треском высь порвалась Мрак падал клочьями на мир; И бисер огненный сорвавшись С лучей сребристых рухнул вниз. Дождем обрушился на землю Всепожирающий огонь, Судив единой мерой семя, Ростки и дряхлых стариков.
Закат
Четыре всадника несутся над водою И топчут звезды павшие с небес, За ними пламя мчится полосою От снопов искр из под копыт коней.
X
Плавится золото каплями желтыми Падая, сгустками солнечных слез. Очарование, смерти подобное - Гибель их жаркая сущность несет. Миг, и ожогом на теле планеты Пустошь бесплодная вырастет вдруг; Черная копоть и пепел. Луч света Не в силах пробиться сквозь дымную мглу. А те, что красой неземной восхищались Глядя с восторгом в сиявшую высь С жизнью в мгновение ока расстались И прахом над мертвой землей вознеслись.
Nihil
Лишь только ветер носит шепот Тревожный, пеплом шелестя. Седая выжженная пустошь Безбрежный смерти океан. В туманной мгле плывут беззвучно По серым волнам корабли Былых времен, веков минувших На суд Природы и Судьбы.
Дракон
В огне заката плавится эпоха И вышел из разверзнувшихся волн На брег морской, хвостом сбивая звезды, Семиголовый властелин — Дракон. В его глазах играла тьмою бездна, Он сам был ей и ее был рожден; За ним шел ад — сражаться бесполезно - И имя ему было Легион. К нему пришедшим дал зверь начертанье На руку правую их или на чело: Печать свою иль имя, в знак признанья, Или число, суть имени его. И сделал, чтоб никто во веки более Не мог ни покупать ни продавать Такого начертанья не имея Велик иль мал он, беден иль богат. И победил он после многократно; И всех собрал носивших знак его На месте созданном для той последней битвы И звалось место то — Армагеддон. Он выпустил на свет из заточенья Томившихся во мраке сотни лет Великих Готов и Моголов племя; И возвестил о новых днях рассвет. Во все края гонцы трубя помчались Провозглашая царствие его. И каждому кто знак имел воздалось; И власть была дана над всей землей.
Город Золотой
Солнца нет. Нет дня и ночи. Вечный свет идет извне - То, что Иоанн пророчил - Град златой не на земле. Средь сапфиров и смарагдов, Адамантов, яхонтов Рабы лорда восхваляют На колени пред ним встав. Коротают вечность службой преклоняясь и молясь О несчастных темных душах Тех кто в Рай не смог попасть. Только ветер из Вальгаллы О другой судьбе гласит Лучше биться с целым адом Чем рабом небесным быть!
Вавилон
Я видел женщину прекрасную у моря Сидевшую, в порфиру облаченной, На звере на багряном семиглавом; Украшенную жемчугом и златом. Она была прекрасна как богиня. Ей было имя: Вавилон великий, - Мать городов и повелитель мира. Ей поклонялись все цари земные. Невинной крови ей пришлось немало Испить когда война в огне пожара И алтари, и трон с землей сравняла, И во сердцах людских ее не стало. Над ней цари земные надругались; И даже память, извратив, распяли. Ей дали полну чашу золотую Где все пороки слились в поцелуе; Ее глаза исполнены печали, А умываться ей дано слезами. И тяжело красавица вздыхает; И скорбь ее разносят птичьи стаи.
Hic Jacet
На каменных клыках истлевший ворох плоти; Унизана перстнями костлявая рука. И ржавчина ползет по яркой позолоте; И плещется грехов прошедших лет река. Струятся облака по глади небосвода. В огне заката тает царственный престол. Где кровью естества написана «Свобода»
Memento Mori
Все законы давно нарушены; Естество, словно пол мозаичный, Все кроят, выбирая лучшее. Забыв, что все на свете связано. Шлет Природа предостережения, А тревожные знаки множатся Смерть, болезни, порок, вырождение; И над бездною вороны кружатся.
XVII
Ничто не вечно. Все уйдет во тлен, И искрошится памятник гранитный; Съест ржавчина броню железных стен; А бог умрет забвением убитый. И лишь печаль висящая над бездной Прочней и долговечнее всего. С рожденья человека спутник вечный До встречи с неминуемым концом.
Tristitia
Птицей смерти печально прекрасной Реет осень над пропастью лет. Из тумана над мглою ненастной Расползаются тысячи бед. Облетают засохшие листья, Увядает навек красота, Серой пылью шуршащей ложится На пустые святые места. И Кассандры пророческим словом, Фраз изящно сплетенных венком, Неуслышанным зовом Природы Плывет грустная песнь с ветерком. Эхо вторит ей в крае унылом И непонятым гаснет вдали. Все исчезнет, что некогда было В темных недрах холодной земли. Но ни слышать, ни знать не желают Миллионы безумных глупцов; И как будто бы не замечают Запах смерти и тени крестов. В небе делятся черные тучи Словно вестники небытия Из ничто разбегаясь беззвучно Влекут бездну к планете Земля.
Lacrimosa
Разбилась чаша сладкая мечты, Осколками царапая лицо мне. Уродуя остатки красоты И уносясь с подземною рекою. Туда где лишь Тоска задумчиво сидит Глядя как волны под собой скрывают Всех баловней и прихвостней судьбы; И вздохи над водою проплывают. Серебряные слезы бытия Печальной песней провожают гордость Смывая кровь с голгофского креста На коем Человек распял Природу.
Epilogue
Зовущая бездна к себе меня манит И вновь я со страхом в лицо ей гляжу. В ловушке, кружась в серебристом тумане, Пытаясь уйти — снова к ней прихожу. Как будто зов Ктулху ведет мои ноги; Судьбы я своей избежать не могу. Другой не способен избрать я дороги; И вновь на краю я смотрю в ее глубь. Глаза закрывая я чувствую холод Дыхания смерти и пальцев ее. И с криком глаза раскрываю я снова Пытаясь в себе отыскать путь иной. Я чувствую бездна с ума меня сводит, Овладевая моей душой. Смотрю я в нее и она в меня смотрит — И заполняет своей пустотой. |
